Сборник статей. Выпуск 2 - Светлана Жарникова

Он же говорит смертельно раненному Бхишме:

«Тебе осталось жить немного дней, пока направляется к югу, творец света.А когда к северу повернет владыка, ты пойдешь путем высочайшим,И когда ты пойдешь навстречу блаженству, от кого нам принять поученье?»

Переводчик и комментатор Махабхараты академик Б.Л.Смирнов в связи с вышеприведенным текстом писал: «Время движения солнца на юг считается темной половиной года; умерший в это время подлежит возврату. Движение солнца к северу (от зимнего до летнего солнцестояния) светлой половиной; умерший в это время не возвращается. Бхишма силой воли задерживал свою смерть до начала светлой половины года». То есть, проецируя данную ситуацию на восточнославянскую (русскую) традицию, мы могли бы сказать, что Бхишма ждал Святок, которые начинаются с началом светлой половины года или «дня богов».

Дело в том, что в ведической традиции время живых, умерших и богов было различным: Сутки предков – месяц, где 14 дней – день и 14 дней – ночь; Сутки богов – год, где день – светлая половина или движение солнца на север (с 22 декабря по 22 июня), а ночь – темная половина или движение солнца на юг (с 22 июня по 22 декабря). Во время Святок предки, обретшие вечную жизнь и блаженство в мире богов, могут прийти на свой день, (или даже на свои сутки, т.е. на 14 или 28 дней) к потомкам, чтобы подарить им плодородие, счастье, здоровье или наказать их за провинности. Но полное возвращение обожествленных предков в эту жизнь, реинкарнация их в живых людей абсолютно невозможна, ибо они навсегда принадлежат иному миру. Отправление же душ умерших в «день богов» на «тот свет» после Святок происходит по принципу, сформулированному еще в Махабхарате, где богиня Ганга говорит: «Блажен, кто оканчивает жизнь здесь, в волнах, – он обретает бессмертие и живет в обители богов».

В унисон с этими словами звучат строки поминальных стихов, сохранившихся в России до наших дней:

Как по морюшку, морю синему,Рай душе, рай светлый.

В отличие от зимних Святок, где проводы людьми обожествленных предков, «заглянувших» в наш мир «на день» или «на сутки», но не более, были логическим завершением обряда, во время летнего солнцестояния, на Ивана Купала, когда светило поворачивало на юг и начиналась «ночь богов», души умерших стремились вернуть обратно на землю для их реинкарнации в живых людей – новорожденных детей.

Праздник Купало предварялся днем Росы. М. Забылин отмечал, что ночь накануне 24 июня, то есть дня Св. Иоанна Предтечи (или Ивана Купала) «называлась Роса, которую праздновали почти все северные народы». Он пишет: «Доныне, в Вильне 24 июня, вечером, народ сходится в лесу пить, есть и веселиться, что называется у них – идти на росу» 14. И продолжает далее: «Может быть, самый праздник Росы потому назван, что древние верили, что реки – дети моря, родящиеся от испарений морских, что и есть роса».

Через 47 лет после М. Забылина, в 1927 г. об этом же празднике пишет Д. К. Зеленин в своей «Восточнославянской этнографии»: «В эту ночь и роса обладает чудесной целебной силой; в ней купаются, чтобы сохранить здоровье и красоту, поят ею коров, чтобы они давали много молока».

Вероятно, здесь имеет смысл вспомнить слова русского комментатора XII – XIII вв. к христианскому поучению «О вдуновении духа в человека», который, противопоставляя языческого Рода христианскому Саваофу, писал: «То ти не Род, седя на воздесе мечеть на землю груды и в том рожаются дети… всем бо есть творец бог, а не Род». Поскольку слово «груды» или «грудие» обозначало дождь и росу, мы можем сделать вывод, что автор поучения убеждал своих современников в том, что рождение детей и дождь или роса, которую бросает с неба на поля бог Род, никак не связаны между собой.

Но само появление подобных противопоставлений и отрицаний подтверждает тот факт, что вера в теснейшую связь рождения детей и росы в народе была чрезвычайно стойкой и очень древней. И здесь мы вновь обращаемся к ведической традиции, которая гласит: «Путь предков ведет на луну, откуда души ниспадают с росой (сомой), возникшей из месяца (Сомы)». В представлении ведических арьев летнее солнцестояние есть «высшая жертва», так как «Солнце, достигнув созвездия Рака, «поворачивает назад» по кругу зодиака, то есть начинает движение к югу, достигнув крайнего северного положения в Раке. Летнее солнцестояние представляется как бы отдыхом Солнца, когда усталое оно нуждается в подкрепляющем напитке сома, который находится в» доме» Сомы (Луны)», – пишет Б. Л. Смирнов.

Останавливающееся Солнце пьет лунный напиток и приносит себя в жертву, слабеет и склоняется на юг, где и возрождается в Козероге. Душа умершего свободна как птица, но, попадая в проявленный мир, она становится «бескрылой», так как превращается в воду (росу, дождь). А «воды – это проявленное», то есть умерший, «получая лунное тело» снова может воплотиться. Дальнейшая судьба умершего зависит от той жизни, которую он прожил:

«Темные направляются в преисподнюю, красные (раджас) – к человеческому (существованию),Светлые в мир богов уходят, причастные к счастливой доле.В силу исключительной злобности они попадают в звериные лона,В силу праведных-неправедных (дел) – в человеческие,И в силу праведных – в божеские (лона)»

Таким образом, в новой жизни часть умерших воплощается в животных. Другая (умершая в «день богов» с 22 декабря по 22 июня) – уходит в «божеские лона». «Из этих тел (они) переходят в воду, из воды в свет, из света в воздух, (затем в пространство). Из пространства не возвращаются те, что приобщась Бытию, Запредельного достигают». И, наконец, третьи (умершие в «ночь богов» с 22 июня по 22 декабря) возвращаются в наш мир новорожденными детьми. Но для того, чтобы они могли снова обрести человеческий облик, их необходимо было зачать в «человеческом лоне». И этот процесс начинался именно с 22 июня, с «великого жертвоприношения Солнца», когда наше светило – «Великий Прапредок» – начинало свой смертный путь в зиму, где оно 22 декабря вновь возрождалось в Козероге. С 22 декабря по 22 июня оно шло путем бессмертных, а с летнего солнцестояния, с «великого жертвоприношения» указывало путь всем смертным.

В восточнославянской и балтской народной традиции праздник Росы, предваряющий Ивана Купала, и сам купальский обряд, будучи началом брачных игр, как бы включали этот процесс реинкарнации.

Праздник Росы и Купала бесспорно связаны с росами, водой рек и озер. Но купальский обряд также отмечен ярко выраженным поклонением горам (на которых жгли костры), деревьям и цветам (купальские венки), огню и солнцу. Касаясь этимологии названия Купала, Н. Р. Гусева пишет: «Обращаясь к индо-арийским языкам, мы встречаемся с такими возможностями истолкования этих имен: Купала происходит не от славянского корня „куп“ – (купаться), а состоит из двух слов – „ку“, что значит на санскрите „земля“ и „пала“ – „податель даров“, „охранитель“ … и в таком толковании имени Купала больше соответствует сущности бога Солнца… Обряд священных омовений связан с культом Солнца очень тесно: и в современной, и в древней Индии воду возливают на алтарь с изображением бога-Солнца, в воду входят, встречая восход солнца». Это естественно, так как, согласно ведическим представлениями: «Из воды порождена преходящая (земля), а преходящий мир – от преходящей».

В Махабхарате есть предание о том, что когда бог грозы Рудра вселился в Огонь, то часть его семени упала на гору, другая в воду, третья попала в лучи Солнца, четвертая на землю и пятая в деревья. В эпосе утверждается, что «этих пять нужно почитать лучшими цветами тем, кто богатств желает. Нужно оказывать им почтение и ради успокоения болезней… им должны поклоняться здесь те, что желают блага своим детям». Ну а дети – это те, кто в силу своих «праведных-неправедных дел» в предшествующей жизни вновь были зачаты в «человеческих лонах» и вновь пришли в этот преходящий мир. Поклонение воде и огню, рождающим жизнь во всех ее проявлениях, и возвращение на землю тех, кто должен на нее вернуться – вот смысл и содержание Купалы. Именно таким он предстает перед нами в описании автора XVI в. игумена Памфила: «С вечера собирается простая чадь обоего пола и соплетают себе венцы из ядомого зелия или корения и перепоясавшеся былием возгнетают огнь; инде же наставляют зеленую ветвь и, емшися за руце около, обращаются окрест оного огня, поюще свои песни, преплетающие Купалом; потом через оный огонь перескакуют… Егда бо прийде самый праздник, тогда во святую ту нощь мало не весь град возмятется, в селах взбесятся, в бубны и сопели и гудением струнным, плесканием и плясанием… Ту есть мужем и отрокам великое падение, мужеско, женско и девичье шептание, блудное им воззрение, и женам мужатым осквернение и девам растление».